Рождество – наверно самый любимый во всём мире семейный праздник. В том числе и поэтому я выбрала для своего визита на кладбище именно сочельник. В конце концов, всё то, как выражалась местная газета „мелкое, но странное хулиганство“, которое без какой-то очевидной системы творилось на нём последний год, вряд ли могло стать достаточным поводом, чтобы кого-нибудь заставили следить за таким местом в такой вечер. Меня же после работы ждала лишь холодная, несмотря на центральное отопление, арендованная квартира, да и другой такой возможности провести собственное расследование сверхъестественной активности на кладбище без риска быть пойманной могло и не предоставиться, а потому сдав смену, я наполнила термос горячим кофе и на минимальных оборотах двигателя, дабы обойтись без лишнего шума, взяла курс к месту покоя и скорби. Паранормальные явления на погостах наблюдаются достаточно редко – как правило, неспокойные души объявляются в местах своей безвременной кончины, а вовсе не там, где погребены их тела, и если бы не тот факт, что полиции так и не удалось докопаться до истины, меня бы ждало самое одинокое Рождество в моей жизни. Мотоцикл я оставила на парковке перед кладбищенскими воротами, полагая, что уж в сочельник он точно не привлечёт ничьего внимания. Ровные ряды могил внушали умиротворение. Глядя на надгробия, я представляла, какими были при жизни покоящиеся под ними люди. Прогулка до нужного мне склепа оказалась недолгой. Только стоя перед ним, в мою голову, наконец, пришла мысль, что чёрный кожаный костюм далеко не лучший выбор для устройства засад зимой на кладбище, но быстро наступившим сумерки развеяли мои опасения – в темноте гораздо заметнее стало бы белое одеяние, а потому мне оставалось только найти подходящее укрытие и ждать.

Долго ждать не пришлось – где-то у меня за спиной послышался какой-то шорох. Медленно обернувшись, я увидела мужской силуэт, черты которого были плохо различимы в сумерках, но он точно направлял на меня оружие, а мгновение спустя послышался до боли знакомый голос. Как?! Опять?! Конечно, следовало ожидать, что к концу года терпение шерифа лопнет, и он постарается поймать „хулиганов“ любой ценой, но отправлять человека на кладбище в ночь перед Рождеством? Я подняла руки, но не смогла удержаться от смеха – уже второй раз мои попытки докопаться до тёмной стороны Вудвилля пресекаются одним и тем же человеком, причём на вполне законных основаниях. Вот только на сей раз мои шансы очутиться за решёткой были явно выше, нежели в городском архиве.
- Сегодня могу предложить только кофе с молоком, мистер Грин, зато прямо здесь, – произнесла я, немного успокоившись, после чего уже серьёзным тоном добавила: – Если вы думаете, что поймали преступницу, то, уверяю вас, на этот раз всё не так, как кажется… – я осеклась. Конечно, вряд ли бы меня смогли обвинить в перестановке надгробий, но уже сам факт моего визита на кладбище в такое время не мог не казаться подозрительным. Особенно после моего вторжения в городской архив. Но стоило мне мысленно попрощаться с возможностью встретить Рождество среди могил, как боковым зрением я увидела какую-то вспышку со стороны склепа, но стоило мне обернуться на неё, и она исчезла.

Тот факт, что в отличие от нашей встречи в архиве, помощник шерифа не стал сразу заковывать меня в наручники, внушал оптимизм. С другой стороны, он попросту знал, что можно от меня ожидать, да и шлем я на этот раз оставила в кофре мотоцикла, а потому уже не могла провернуть своего коронного номера с ударом головой.
- Горячий… – рассеянно пробормотала я, вновь оборачиваясь к полицейскому. И вновь боковым зрением мне удалось увидеть какую-то вспышку, но стоило повернуться на неё и всё исчезло. Неужели показалось? Ответ на этот неозвученный вопрос внезапно дал Грин. Вряд ли нам могло одновременно померещиться одно и то же, хоть обстановка к этому и располагала.
- Заметила, – я не смело отвела глаза от склепа. – Словно что-то там сверкает, но так, что глядя прямо на него не увидеть. Вы ведь здесь тоже из-за этого? Из-за чертовщины с надгробиями? – ответ на вопрос был очевиден, и всё же мне хотелось его услышать. – Поверьте, я их не переставляла, но мне и самой интересно, кто или что здесь шалит, – я осторожно расстегнула карман куртки и достала из него старенькое карманное радио, из которого торчали наподобие антенны две медные проволочки с подсоединённой к ним алюминиевой пластинкой. Вместо наушников от этой конструкции тянулся проводок с небольшим динамиком.
- Скорее всего, конечно, это дело рук кого-то из плоти и крови, но, как мифолог, изучающий феномены новейшего времени, я не могу исключить хотя бы минимальной вероятности того, что к этим событиям причастна потусторонняя сила, а потому мне потребовалось это – простейший детектор электромагнитных возмущений. Или, проще говоря, сканер, улавливающий присутствие призраков. Процессы в нервной системе человека имеют электрохимическую природу, а сознание, которое, если немного упростить религиозные нагромождения, таким образом – как раз электромагнитную, и поэтому его можно сравнить с той же радиоволной. При смерти тела, являющегося его материальным носителем, оно отправляется в свободный полёт и, в большинстве случаев, развеивается без остатка, – я повернула колёсико, включая своё изобретение. – Но в некоторых случаях этот психический слепок способен задерживаться в материальном мире. Подобный феномен может проявляться весьма разнообразно. То, что происходит на этом кладбище, больше всего напоминает полтергейст, вот только место уж больно необычное… – продолжить мысль мне не дал каменный скрежет, донёсшийся из всё того же склепа, возле которого несколько минут назад что-то неуловимо сверкало. Сканер молчал, но это ничего не значило – испытать мне его было не на чем, а потому даже если бы он стал издавать треск, фиксируя какую-то активность радиоволн, я не смогла бы делать однозначных выводов.

Реакция Грина была предсказуемой. Мне бы больше удивило, если бы он отнёсся к моим словам серьёзно. Что ж, звание городской сумасшедшей мне явно обеспечено, но хоть само Рождество проведу не за решёткой, а в палате с мягкими стенами. Хотя, скорее всего, всё закончится так же, как и в архиве, если только на этот раз помощник шерифа не будет остро нуждаться в ком бы то ни было, чтобы хоть как-то объяснить кладбищенскую чертовщину. Пока же мне нужно было как-то обосновать всё то, что уже было сказано.
- Не стоит недооценивать парапсихологию… – увидев выпавший из кармана блюстителя закона красный колпак, я не сдержалась и хихикнула. Отрицать сверхъестественное, но держать при себе атрибутику праздника, мистичность которого прямо пропорциональна его древности! Хотя верить в Санта-Клауса всё приятнее, нежели в призраков или чертей, тем более, что в американской традиции главный рождественский персонаж лишён своего зловещего слуги, наиболее известного в демоническом обличии Крампуса.
- Надеюсь, сегодня предо мной Вайнахтсман, а не его верный слуга Рупрехт? – я всё же не удержалась от шутки, хоть и попыталась смягчить её, вспомнив про свои немецкие корни по отцовской линии. Была, впрочем, и ещё одна причина – в американской традиции Санта-Клаус объединил в себе и поздравительную, и карательную функции, но помощник шерифа мог об этом и не знать. Однако ни развить шутку, ни попытаться ещё раз объяснить принцип работы моего изобретения мне не дал громкий стук, донёсшийся из склепа, символические окошки под крышей которого внезапно замигали каким-то призрачным голубоватым сиянием. Детектор в моей руке негромко зашипел.
- Не знаю, привидения это или обыкновенные хулиганы, но, полагаю, вы здесь именно для того, чтобы это выяснить, офицер Грин? – я вопросительно посмотрела на него и, тяжело ступая с пятки на носок мотоциклетных сапог, зашагала к склепу. Специфичность моей походки делала её почти бесшумной. С каждым шагом шипение детектора усиливалось.

- Традиционные немецкие рождественские персонажи – Вайнахтсман, Христкинд и слуга Рупрехт, – произнесла я, пытаясь таким образом снять напряжение. Несмотря на то, что целью моего визита на кладбище в эту ночь было именно выявить сверхъестественную природу творившихся на нём странностей, моя рациональная часть чуть ли не молилась о том, чтобы им нашлось какое-нибудь естественное объяснение.
- За пределами Германии о них мало кто знает. Если бы мой отец не был немцем, я и сама бы не подозревала об этой праздничной компании. Современный американский Санта-Клаус тем, кто себя плохо вёл, приносит на Рождество угольки. В немецкой традиции эта роль отведена слуге Рупрехту, в то время как два других персонажа дарят подарки тем, кто вёл себя хорошо. Вот только зловещий слуга с собой носит не угольки, а розги, которые долгое время приписывались и Санта-Клаусу… – я осеклась – шипение детектора стало таким громким, что мне пришлось приглушить его, но слишком резкий поворот колёсика и вовсе отключил его. Повисшую было тишину разорвал какой-то совершенно потусторонний вой, донёсшийся из-за дверей склепа, которые вдруг задёргались настолько резко, что запиравший их засов едва не вылетел. Призрачный свет стал ещё ярче. Я невольно отступила на пару шагов назад, скрываясь за спиной помощника шерифа. Только теперь меня настигло осознание того, что у меня нет никакого оружия против потустороннего – в своё время при изучении оккультной литературы мне определённо стоило выписать пару – тройку заклинаний. Смогла бы я ими воспользоваться или нет – уже другой вопрос, но всё же даже столь нелепый арсенал уж точно был бы полезнее, нежели знание теории феномена привидений и полтергейста.
- Какой-то это слишком сложный розыгрыш, вы не находите, офицер Грин? – стоило мне произнести эти слова, и шум в склепе внезапно стих, а призрачное сияние резко замерцало. Казалось, в повисшей тишине можно услышать, как падает снег. Я вопросительно посмотрела на помощника шерифа, но сказать ничего не успела – где-то за нашими спинами послышался отчётливый скрежет камня о камень, словно зашевелились надгробие или памятник.

О страха я едва не прижалась к помощнику шерифа, но вид пистолета заставил меня отшатнуться. Не то что бы оружие меня пугало, но то, как внезапно он его выхватил, заставляло опасаться, как бы не оказаться мишенью, случайно напугав и без того напряжённого до предела мужчину. Внезапно кошмарный скрежет послышался со стороны всех надгробий. Я не выдержала и закричала от ужаса, едва не выронив детектор. Мои пальцы судорожно скользнули по колёсику, и из динамика послышался жуткий треск радиоволн. Внезапно стало очень холодно. А потом поднялся ветер, поднявший в воздух тучу снега. Я заорала, закрыв лицо руками. Детектор трещал так, словно динамик собирался лопнуть. Ветер выл, словно живое существо, но зловещий скрежет надгробий так и оставался самым громким звуком на кладбище.
- Айа Дагон! Айа Гидра! Камог! Камог! Йа! Шуб-Ниггурат! Коза с легионом младых! Пламя – пламя – по ту сторону тела, по ту сторону жизни, внутри Земли! Сгинь, зло! Покинь Землю! Покажись мне в истинном обличии! – проорала я единственное известное мне заклинание, особенно и не надеясь, что оно сработает. Мне не было даже точно известно, что именно оно должно делать, и уж тем более не доводилось проверять его эффективность на практике. – Заклинаю именем Адонаи Элохим, Адонаи Иеговы, Адонаи Саваофа, Метратона Огла Метона, словом змеиным питона, тайной саламандры, дуновением сильфов, тяжестью гномов, небесных демонов Божество, Альмонсин, Гибор, Иехошуа, Эвам, Заристнатмик, сгинь, сгинь, сгинь! Огтрод’аи’ф геб’л – и’х Йог-Сотот ‘нгах’нг аи’й зхро’! – мне казалось, что я не слышу собственного голоса. Сквозь поднявшуюся вьюгу призрачное сияние окон склепа казалось особенно зловещим. Всё закончилось так же внезапно, как и началось – ветер неожиданно улёгся, а каменный скрежет стих. Стало ещё холоднее, но треск моего детектора прекратился. Я перевела взгляд на помощника шерифа.
- Что это было, офицер Грин? – мой голос дрожал. Только сейчас я ощутила, что по моим щекам струятся слёзы. Меня трясло. Надежды на то, что весь этот кошмар был всего лишь розыгрышем стремительно таяли. Внезапно детектор снова затрещал, а двери склепа со зловещим скрипом распахнулись.

Я поспешно размазала слёзы по щекам. Теперь завтра всё лицо распухнет от обморожения! Не знаю почему, но эта мысль показалась мне очень смешной, а потому хоть немного, но приободрила.
- Больше всего это похоже на классический полтергейст. Несмотря на название – в переводе с немецкого – „шумный дух“, большинство парапсихологов считают его несвязанным с феноменом привидений. Да и не водятся они на кладбищах. Не должны. Единственным признаком в таком месте может быть только так называемый „кладбищенский сторож“ – дух первого похороненного на конкретном кладбище человека. В былые времена, когда открывали новый погост, то кого-нибудь из уважаемых в городе людей приносили в своеобразную жертву, дабы обеспечить его хорошим хранителем, – вся эта лекция была призвана не столько ответить на вопрос офицера Грина, сколько придать моим мыслям привычный ход. – Вы случайно не знаете, хоронили ли здесь последнее время самоубийц? – этот вопрос имел принципиальное значение. – В былые времена их могилы размещались за кладбищенской оградой, потому что именно их души могут вести себя неспокойно, – я хотела было обогнать полицейского, но он определённо решил разобраться в этом деле сам.
- Феномен полтергейста и вовсе связывают со специфической активностью определённых областей головного мозга в период полового созревания. В большинстве случаев его вызывают девочки-подростки. Таким образом, из нас двоих ответственной за всю эту свистопляску могла бы быть разве что я, но мне уже даже не восемнадцать… – меня прервал громкий хлопок дверей склепа за нашими спинами. Детектор в моей руке ожил настолько внезапно, что я его выронила. Призрачное сияние, озарявшее склеп, замерцало столь резко, что недолго было и ослепнуть, а спустя минуту оно вдруг стало едва различимым, зато откуда-то из глубины крипты послышался зловещий не то звон, не то гул. Я бросилась к дверям, но они не поддавались.

Слова помощника шерифа прекрасно вписывались в мозаику – самоубийца, да ещё и совсем молодая. Не было ничего удивительного в том, что её дух так и не упокоился. Да и по срокам всё подходило. Вот только намного легче от такого открытия не становилось. Действительно ли Джозалин Кортни вернулась с того света, непринятая землёй за самовольный уход из этого мира, или же её смерть пробудила что-то ещё, или вся эта чертовщина вообще не имела к ней никакого отношения, паранормальная активность на кладбище в том виде, в котором она обрушилась на нас с офицером Грином, ничего хорошего не предвещала. Согласно народным поверьям, в рождественскую ночь вся нечисть обретает невиданную за весь год свободу, чтобы исчезнуть на рассвете. Рывок за ворот куртки стал неожиданным. Я не сумела удержать равновесия и рухнула на полицейского, который и сам уже заваливался на пол. То, как мы упали, в других обстоятельствах смогло бы стать поводом для веселья – надо же было оказаться аккурат друг на друге, причём со мной сверху! Вот только то, как исказилось лицо Грина, ничего хорошего не предвещало. Падения с высоты собственного роста могут быть не менее опасны, нежели с верхних этажей высотных зданий. А меньше всего мне бы хотелось, чтобы на моей совести оказалась смерть человека, определённо такой участи не заслужившего. Я осторожно поднялась с распростёртого на каменном полу тела.
- Офицер Грин! – мой голос дрожал. – Рудолф! Вы меня слышите? – я осторожно похлопала его по щекам. Ответом стали глухие стоны, чуть успокоившие меня. Конечно, он запросто мог получить сотрясение мозга, а то и что-нибудь похуже, но он был жив! На несколько секунд я даже забыла о том, что стало причиной нашего падения. Но мой детектор всё не желал умолкать, а его треск начал обретать какую-то почти музыкальную периодичность. Призрачное сияние, до этого то исчезавшее, то равномерно озарявшее весь склеп, внезапно вспыхнуло прямо перед ступенями, ведшими непосредственно в крипту, и на этот раз оно обрело форму человеческого силуэта. Я неуверенно поднялась на ноги. Бросать Грина мне не хотелось, но всё указывало на то, что кто-то должен проследовать за призраком, однако стоило мне сделать всего пару несмелых шагов в сторону фантома, и он растворился в воздухе, а мгновение спустя что-то вспыхнуло уже у подножия лестницы.

Услышав голос Рудолфа, я вздохнула с облегчением. Как бы неприятно ни было это признавать, но больше всего меня пугала перспектива остаться наедине с неизвестным, будь это нечто сверхъестественное или какой-то сумасшедший миллионер из общества гиков. Конечно, что-то противопоставить мы смогли бы разве что второму.
- Не уверена, офицер Грин, но не думаю, что в этом склепе сейчас вообще безопасно… Ай! – я обернулась, медленно шагая вперёд, и чуть было не скатилась с лестницы, оступившись. В последний момент, мне удалось ухватиться за перила и лишь растянуться в полный рост на ступенях, а не улететь вниз, считая их головой или чем-нибудь ещё. Эхо моего крика неожиданно громко отразилось от стен крипты, но до того, как оно успело затихнуть, к нему примешался какой-то странный звук, больше всего похожий на чей-то плач. Свечение под лестницей не спешило угасать, и я осторожно села на холодных ступенях. Мой детектор вдруг умолк, и в склепе вновь стало тихо. Совсем тихо. Особенная какая-то тишина: слишком уж беззвучная и, может быть, потому – тягостная. Но вскоре она начала медленно расступаться, выпуская какой-то едва уловимый звук. Какой-то лёгкий призрачный звон. Казалось, звенел воздух. Я неуклюже поднялась на ноги и, подождав полицейского, спустилась вниз, держась за перила. Несмотря на казавшиеся снаружи солидными размеры, внутри склеп, оказался не так уж и велик. Не спасала даже подземная крипта. Призрачный свет вновь взмыл куда-то под потолок, и нашим взглядам предстала святотатственная картина – все гробы, коих было немало, оказались сдвинуты с положенных мест, а многие из них ещё и открыты. Я судорожно сглотнула при виде мертвецов, большая часть из которых представляла собой лишённые плоти скелеты. В воздухе ощущался характерный сладковатый запах тлена. С трудом пересилив себя, я подошла к одному из гробов, крышка которого съехала набок. Скелет в нём лежал чуть сместившись, но почему-то мне показалось, что он-то уж точно не прилагал усилий к тому, чтобы выбраться из тесного ложа.
- Понимаю, как это звучит, но я уверена, что обитатели всех этих гробов не пытались их покинуть, – против моей воли из моей груди вырвался смешок. Если бы не вся та чертовщина, из-за которой мы очутились в этой крипте, мои слова и в самом деле могли бы показаться неудачной шуткой. Вот только тот смех, который начал меня разбирать, был отнюдь не весёлым. Меня начала одолевать истерика.

Новость, что рождественское утро я встречу в полицейском участке, застала меня врасплох. Радовало лишь то, что пока мне предстоит быть в этой истории свидетелем, а не обвиняемой. И всё же был в этом и положительный момент – мою начавшую было разыгрываться истерику как рукой сняло.
- Мне стоит побеспокоиться об адвокате? – не то что бы я действительно боялась превратиться в обвиняемую, но сам факт того, что прошлая наша встреча с офицером Грином произошла при схожих обстоятельствах, разве что без сверхъестественных явлений. Конечно, в тот раз он сделал вид, что меня не видел, но сейчас он явно был не в том настроении.
- Да, не думаю, что стоит здесь задерживаться, – я поёжилась. Не то что бы меня сильно пугали покойники, но от такого их количества поневоле становилось дурно. Вопрос был лишь в том, что искать – скрытые камеры и микрофоны, как мог бы предположить офицер Грин, или осквернённые останки, которые и вызвали ярость духа? Я передёрнула плечами. Более кошмарного рождества, чем это у меня ещё не было – склеп вместо гостиной, гробы вместо ёлки, мертвецы вместо подарков. Большая часть останков хоть и была сильно встряхнута при падении и движении гробов, но всё же сильно не пострадала, за исключением разве что самых древних, порядок костей которых теперь восстановить смог бы разве что судебно-медицинский эксперт. Но в одном из гробов, тело в котором ещё не успело до конца разложиться, всё же обнаружилось нечто, что явно не могло получиться только из-за встряски при смещении.
- Офицер Грин, похоже, даже если я права, и вся эта чертовщина и в самом деле имеет сверхъестественную природу, кто-то приложил к этому руку, – я указала на гроб. – Голова отделена от шеи помещена в ногах! В средние века подобное делали, если подозревали покойника в связи с тёмными силами, дабы его тело не смогло восстать из могилы. Но чтобы после этого началось нечто… – внезапно мой детектор затрещал настолько громко, что я выронила его. Радио с глухим стуком упало на каменный пол. Откуда-то сверху послышался какой-то шорох. Я подняла голову и успела лишь различить нечто, похожее на закреплённый под потолком медный подсвечник, после чего на мою голову обрушился мощный удар, от которого свет померк перед глазами.

По меньшей мере дюжина зелёных человечков в ботинках со стальными носками отчаянно пыталась выбраться из моего черепа. Мне казалось, что я отчётливо вижу их сквозь кровавую дымку. Откуда-то издали доносился знакомый мужской голос, но я не могла разобрать ни слова. Вроде бы кто-то звал меня по имени. Следующим вернувшимся ко мне чувством стала жуткая головная боль. Мой череп готов был от неё расколоться. Я застонала и открыла глаза. Передо мной всё плыло. Два расплывавшихся мужских лица медленно наслоились одно на другое, которое определённо было мне знакомо.
- Рудолф? – неуверенно спросила я, но почти сразу же опомнилась. – Прошу прощения, офицер Грин! Что случилось? – последнее, что мне запомнилось – падающее откуда-то сверху, что-то тяжёлое. Я неуклюже села и осторожно провела рукой по волосам. На затылке уже набухла здоровенная шишка, от лёгкого прикосновения к которой в голове запульсировала невыносимая боль.
- Ой! – я прикусила губу. Догадаться, что же всё-таки произошло, было не так уж и сложно. Призрачное сияние, всё ещё озарявшее склеп, стало заметно тусклее. По-видимому, дух, если всё, что мы видели, было работой сверхъестественных сил, добился своего – нам удалось найти причину его беспокойства. Конечно, всё ещё оставалась вероятность того, что всё это был всего лишь чей-то очень дорогой и высокотехнологичный спектакль, но я всё же склонялась к первому варианту, хоть он и не объяснял, зачем было сбрасывать на меня подсвечник. Мой взгляд упал на куртку офицера Грина на полу.
- Вы же простудитесь! Оденьтесь немедленно! – я протянула её ему и попыталась встать, но моя голова всё ещё кружилась, а потому мне пришлось вновь усесться на каменный пол. Перед моими глазами вновь заплясали звёздочки. Мой детектор молчал. То ли падение оказалось для него фатальным, то ли призрак в очередной раз затаился или, на что я надеялась, всё же покинул это место.

- Мне определённо не следовало приходить сюда без шлема, – я улыбнулась и вновь попыталась встать. Перед глазами снова начало темнеть, но уже не так резко, как в прошлый раз. Как бы мне до самого нового года не пришлось проваляться в больнице! Меня ведь даже навещать будет некому.
- Думаю, продержусь, – тот факт, что я не ощущала сильной тошноты, несколько обнадёживал. Впрочем, сосредоточиться на собственном самочувствии офицер Грин мне не дал. Вопрос о дверях склепа поневоле заставлял меня мысленно вернуться к обезглавленному кем-то посмертно телу. Если кладбищенская свистопляска, творившаяся не первый месяц, действительно была связана именно с ним, то почему мы всё ещё заперты? Или всё это и в самом деле всего лишь чья-то не в меру творческая, но не слишком умная шутка? Или же… Поддавшись порыву проверить внезапное озарение, я тяжело, но резко поднялась на ноги, и тут же вновь рухнула на каменный пол. В голове сперва стало как-то неестественно пусто, а потом, после нового падения, её тут же наполнило приятное тепло. Нет, без похода к врачу обойтись не получится, вот только как объяснить травму головы? Ездой без шлема?
- В дверь склепа врезан замок, я даже удивилась, когда его увидела, – перед моими глазами вновь прояснилось, но ещё раз пытаться встать я не рискнула. – Но, вроде бы, он не из тех, которые захлопываются сами по себе… – я замолчала, сомневаясь, стоит ли предлагать помощнику шерифа мой план по решению проблемы. Его не желание даже на секунду допустить возможность причастности к происходящему сверхъестественных сил внушало опасения, что стоит мне озвучить идею, казавшуюся весьма сомнительной и мне самой, и помимо травматолога он посоветует мне на всякий случай посетить и психиатра. С другой стороны, хуже от этого, возможно, всё равно бы не стало.
- Офицер Грин, полагаю… – я осеклась, подбирая слова, но всё же продолжила: – …дух потревожил спокойствие этого кладбища, или какие-то богатые хулиганы с извращённой фантазией, но от нас сейчас добиваются того, чтобы мы положили отрезанную голову в изголовье гроба…

Я развела руками. Самым паршивым в нашей ситуации было то, что ни одно решение не гарантировало каких-то конкретных результатов, стали мы жертвами какого-то дурацкого розыгрыша или в самом деле столкнулись с высшими силами. Что шутники, что нечисть могли отнюдь не удовлетвориться возвращением головы на место и продолжить свои жестокие забавы, но всё же стоило хотя бы попытаться.
- Будем надеяться, на большее у них фантазии не хватит, – я нашла в себе силы ободряюще улыбнуться. Хоть моя точка зрения на происходящие и не совпадала с мнением офицера Грина, мне самой стоило ему подыграть, так как разгромленный неизвестно кем склеп как-то не тянул на подходящее место для споров о сверхъестественном. Вернее он слишком хорошо подходил для подобных дискуссий, но после удара подсвечником по голове я была не в настроении для них. Тем более, что помощник шерифа и так уже почти согласился хотя бы на мой план действий.
- Пляски с бубном уже по моей части, хотя сейчас я определённо не в состоянии танцевать, – из моей груди помимо моей воли вырвался вздох. – Лучше бы я сегодня танцевала вокруг ёлки, а не тащилась на кладбище. Хотя кого я обманываю? У меня ведь и ёлки-то нет, – я покачала головой. Не хватало только удариться в приступ жалости к себе! Ситуация, конечно, к этому располагала, но мне вовсе не хотелось, чтобы офицер Грин подумал, что мне нравится жаловаться на жизнь.
- Я могу сделать всё сама, если ты… – я осеклась, – …вы поможете мне встать и дойти до гроба. Надеюсь, мне не придётся месяц валяться в постели с замотанной бинтами головой. Но это мелочь. Я полагаю, что достаточно будет просто положить отрезанную голову в изголовье гроба. Максимум – прочесть после этого какую-нибудь простейшую молитву.